В погоне за пером

Прилетел. Ястреб. Крохотный, крохотный. А в клюве большая какая-то бумага. Сесть некуда. Да и где это, то место, куда прилетел, не-по-нят-но.

"Надо найти в-в..." - суматошно хлопая крыльями ястреб вдруг понял, что прямо под ним не какие-то облака, а лишь туман, тонким слоем стелющийся над землёй.

"Это не выход." - досадливо закончил свою мысль. - "Сколько влаги. Мы думали будет лес. Болото какое-то..."

Крылышко летел низко над землёй. От взмахов его крыльев туман разбегался, но потом сразу же возвращался на место. Будто кто-то неведомый штопал прорехи в покрывале из такой лёгкой дымки.

Внезапно, откуда-то с высоты, атмосферу пронзила молния. Она ударила точно в птицу. Будь на месте Крылышка обыкновенный ястреб, от него бы осталась кучка пепла. Как и от бумаги в его клюве. Пепел просыпался бы на землю укутанную белёсой пеленой. И никто бы не нашёл даже этого места.

Но вышло не так. Мгновенно высохший и обгоревший комок перьев шмякнулся на чёрную землю, лист приземлился рядом...

Бумага, которая была в клювике:

Она оказалась в этом месте, неожиданно даже для себя. Снова туман. Вновь поиски себя.Туман стелился по влажной земле, словно живое существо окутывая все вокруг. Его влажное прикосновение холодило кожу. Тихий шелест, пока неясный и непонятный. Удар молнии и почти у ее ног упала птица. Девушка склонилась над птахой и осторожно, легко касаясь провела пальчиками по обгоревшим перьям. Взгляд упал на лист бумаги. Она подняла его и развернув тихонько ахнула. Синие розы?... острова...ведьма? изгой?... Но как? Где она оставила след, она не знала.

Быть может страшное при неумелом применении, но чистейшее по своей сути, заклятие некромантии, когда-то наложенное на птицу и сделавшее её не живой и не мёртвой, невообразимым способом сработало и втянуло капельку живительной силы из земли... из прикосновения живого... тёплых пальцев. А может, дело было в том, чьё это было прикосновение.

Скорее всего, причина, по которой тельце ястреба не осталось лежать бездыханным, была где-то посередине. Никто об этом уже не скажет точно.

Тем временем Крылышко очнулся. Как и у любого живого существа, у него сразу стали появляться мысли. Только птицы, пусть и совсем необычные, как этот фамильяр, думают, размышляют немного иначе. У него не было мыслей о том, что привело его в такое состояние. Сильные повреждения сделали даже невозможным ощущение окружающего...

Ощущения. Птаха пыталась оценить обстановку вокруг. Пусть был удар, было что-то, самым важным было - что может произойти. Энергии не хватало для полного восстановления материального тела. Нет, её могло хватить, если бы Крылышко продолжал пребывать в блаженном сне. Но не сейчас.

Со стороны картина выглядела так, будто в теле обгоревшей птицы зародилось синеватое пламя. Огонь. Только он был не ярким, тусклым, и цвет его переливался на границе синего и фиолетового.

Остатки перьев, а только их и можно было разглядеть, продолжили валяться на земле. А призрачная птаха, по привычке махая крыльями, поднялась на уровень пояса той, кто держала в руках бумагу.

Девушка протянула руки к призрачной птице. Призрак? Или просто душа птахи. Когда, то давным-давно и в другой жизни, эта птица была другом ее друга. Когда то... а может и не было.

Пальцы эльфийки не коснулись синеватого пламени, но серебристые искорки медленно, переплетаясь с изумрудно-зелеными всполохами пламени, закружили вокруг призрачного тельца птицы, словно лаская его. Зеленый свет уплотняясь стал опускаться к земле, словно ветви вьюна или лозы, туда где лежали обгоревшие перья. Листья трилистника закружили вихрем у самой земли и подняли в воздух невесомые перышки. Поднимая их, все выше и выше. Смешались с серебром искр и укрыли тело птицы.
Девушка подставила руки и птица опустилась ей на ладони, постепенно приобретая материальные формы. Ожогов нет. Перышки, как прежде. Крылышко был жив.

" Вот и все птаха. Все началось и закончилось. Лети...Ты свободен." - подкинула птицу вверх и запрокинув голову смотрела не ее полет.

"... Ты свободен. Как Ветер." - Однажды она уже отпускала Ветер. Навсегда.

Второй круг, третий, кажется ястреб хочет, старается улететь прямо ввысь.

Старался... Словно почтовый голубь искал направление поднимаясь вертикально кругами.

Он ещё не пропал из виду, как стал опять увеличиваться. Он несётся прямо вниз. Не коршун, но ястреб, не падает, но планирует почти под отвесным углом.

За пару метров от лица стоящей внизу и наблюдающей за ним девушки Крылышко расправляет крылья. За этим следует плотный воздушный толчок, серебристые волосы он откидывает назад.

Нам часто приходиться жалеть о действиях и о бездействии, о словах, и даже о мыслях. Сожаление - спрятать в уголок памяти и горько, молчаливо страдать потом, спрятать и хранить своё спрятанное сокровище. Не всегда бывает так. Жизнь непредсказуема.

Очень лёгкое тельце пернатого опустилось на плечо эльфы. Ястреб очень мелко, чуть приподнимая ключицы похлопал крыльями, два раза склонил голову, пытаясь что-то показать этим.

"Мне некуда лететь. Не могу найти ничего. Тут только ты." - Могла ли услышать его мысли странная хозяйка этого странного места? Как-то ощутить, наверное.

Птицы думают иначе. Так говорил седовласый старик с белыми глазами, что мог смотреть на мир с высоты будучи всего лишь слепым стариком. Они не люди.

- Ну, что же ты? Я же не держу. Ты свободен. - Она невесомо, чуть прикасаясь кончиками пальцев, провела по крылу.
- Здесь немного холодно и не так сказочно, как в большом лесу. Я сама заблудилась и не хочу завести и тебя в туман. - Улыбка.
- Хотя, иногда мне нравится бродить в тумане. В этом есть, что-то завораживающее. Никогда не знаешь, что можно увидеть, когда он рассеивается. Но здесь может быть опасно... - Наклонила голову и скосила глаза на Крылышко. Пожала плечами и подумала: "Разве птица может понять мои слова или может? Если так, то пусть остается. "

Все тот же туман. И он сгущался. Крыло птицы нежно коснувшееся щеки, легким перышком... навеяло воспоминания. Не то, что бы печальные. Не то, что бы с сожалением, просто немного грустные и в то же время светлые. Не все надежды сбываются, не все мечты воплощаются в жизни. Ведь это не значит, что это плохо? Скорее всего уже все, что нужно  есть. Просто она этого не знает.
Девушка чуть повернула голову, что бы посмотреть на птицу, когда почувствовала, что тело птицы стало легче и коготки не так впиваются в плечо. Птицы не было. Она растворилась в тумане. Тишина.

Олфи оглянулась по сторонам. Никого. И снова никого.
Ее сны, видения, все время манят. Манят счастливым будущим. Какой самообман. Ничего не меняется ни в ее мире, ни в других параллельных мирах. И оглядываясь назад, вдруг понимаешь, что все - иллюзия! Все! Во всех мирах. И во всех мирах она, что то упускает. Призраки счастья есть во всех мирах  и вдруг спустя время она начинала понимать, а ведь она прошла мимо. Самый печальный мир, который кажется самым реальным. А ведь он, возможно и самый нереальный. Легко придумать жизнь и так трудно ее прожить.

Вот она, такая малышка, такая славненькая пухленькая девчушка. Ни забот, ни хлопот. А ведь именно тогда она научилась убивать. Бабочка, стрекоза... Это пугало. Она трусиха. Но убивала. Убивала тех кто слабее. Случайно. Убивала себя. Свои чувства. Став взрослее она однажды впервые, убила Любовь. Но Любовь, Дама терпеливая и снова, и снова возвращалась, что бы быть опять убитой. Когда ни-будь, она не вернется. И тогда умрет ее Я. Олфи, грустно улыбнулась. И вытянув руки вперед, словно слепая, вновь вошла в туман.

Все поменялось. Она очнулась в тот момент, когда билась о невидимый барьер  высоко над землей. Ее черные крылья складывались сами собой перед лицом  в тот момент когда, вот-вот должен был быть удар. И защищали. В какой то момент, ей все же удалось пробить эту невидимую стену. Расправила крылья стала парить, надеясь, что потеряла не так много сил и ее крылья донесут ее до гребня горы. Над которой, светился розовый туман. Там за барьером… там… там за барьером… Туман.

Туман рассеялся. Она опять пришла, на то место где стоял ее дом. Дом. Сад. Старые качели. Присела на качели и медленно раскачиваясь смотрела в темное небо. Солнце ушло. Вишневый сад вокруг разросся и лепестки цветов, благоухая кружили в теплом,  вечернем воздухе.  И было не понятно, что прекраснее  - звезды над головой или эти умирающие цветы, дарящие своим последним танцем такое чудесное чувство любования и умиротворенности... Девушка закрыла глаза.
А знаешь? Все, еще будет!